Смерть героя - Страница 44

Бедная миссис Шобб не береглась, – ведь от нее, как от всякой молодой девицы, требовали скромности и послушания. И она стала средством, с помощью которого мистер Шобб избег всеобщей невеселой участи – работать ради хлеба насущного. Он был с женою высокомерен, небрежен и невнимателен, легко изменял ей, но при этом впился в нее намертво, как пиявка: у жены было своих три тысячи в год, и он тратил львиную долю. Сам он был пухлый и не лишенный таланта сноб из немцев. Он чванился своим аристократическим происхождением, доказательством которого, впрочем, мог служить разве что нос с горбинкой да крайне дурные манеры. До начала мировой войны он частенько вспоминал, что год прослужил в одном из самых аристократических полков германской армии, то и дело вставлял: «Когда я в последний раз виделся с кайзером…» – или вдруг начинал, к удивлению слушателей, говорить по-немецки, или заявлял: «Конечно, вы, англичане…» Когда началась война, он сделал открытие: оказывается, он всегда был англичанином – истым джентльменом и ярым патриотом. К чести его будь сказано, он и сам пошел на фронт добровольцем, а не только «отдал отечеству» парочку родственников. Но ведь учтите, это был законный предлог удрать от миссис Шобб… немало почтенных джентльменов и пылких патриотов шли в армию не столько во имя защиты отечества от врагов, сколько стремясь сбежать от своих жен! Шобб являл собою образец поразительного эгоизма и тщеславия, свойственного людям искусства. Кроме собственного благополучия он, в сущности, интересовался только еще собственным литературным стилем и репутацией. В придачу он был отчаянный и довольно забавный враль – своего рода литературный Фальстаф. Что до его любовных приключений – бог ты мой! Но неужели они и вправду были так ужасны? Вероятно, рассказчики сильно сгущали краски, поскольку Шобб не лишен был таланта, а талантливым людям все завидуют…

Джордж вдруг заметил, что миссис Шобб с дивана в углу делает ему знаки. Часть наиболее шумных гостей уже откланялась – должно быть, пошли куда-нибудь, где можно как следует выпить, – и в распахнутое окно на смену табачному дыму вливался свежий воздух. Стряхнув с себя задумчивость, Джордж поспешил на зов хозяйки дома.

– Вы знакомы с миссис Лэмбертон, не правда ли, мистер Уинтерборн? А это мисс Элизабет Пастон.

Обмен приветствиями.

– И пожалуйста, мистер Уинтерборн, будьте так добры, принесите нам холодного лимонаду. Мы просто умираем от жажды, здесь так душно и накурено!

Джордж принес лимонад и сел на стул напротив трех женщин. Поболтали о пустяках. Скоро миссис Шобб поднялась. Она увидела в противоположном углу какую-то всеми забытую старую деву и решила, что «надо» с нею поговорить. Миссис Лэмбертон вздохнула:

– И зачем только мы ходим на эти высокоумственные сборища? Пустая трата времени и сил.

– Ах, оставь, Фрэнсис! – сказала Элизабет с недобрым нервическим смешком. – Сама знаешь, ты бы ужасно злилась, если бы тебя не пригласили.

– Притом это единственное место, где вы не рискуете встретить собственного мужа, – заметил Джордж.

– Да я его никогда и не вижу. На прошлой неделе мне пришлось справляться у прислуги, куда девался мистер Лэмбертон. Я понятия не имела, что с ним: всего лишь поглощен новой победой или его уже нет в живых.

– И как же?

– Что именно?

– Он жив?

– По-моему, он вообще никогда не был жив.

Они расхохотались, хотя эта грошовая шутка была очень близка к истине.

– А ведь когда-то он вам, очевидно, нравился, – продолжал Джордж с жестокой, бестактной прямотой молодости. – Почему? Почему женщинам нравятся мужчины? И по какому загадочному принципу они выбирают себе мужей? Что ими движет – инстинкт? Корысть?

Ответа не было. Женщины не любят таких вопросов, да еще когда их задает молодой человек, чья обязанность – слепо восхищаться непостижимыми женскими чарами. Разумеется, вопросы были дерзкие; но если в молодом человеке нет дерзости, что от него толку?

Обе закурили сигареты. Джордж смотрел на Элизабет Пастон. Гибкая фигура, затянутая в красный шелк; блестящие черные волосы, гладко зачесанные назад и открывающие высокий ясный лоб; большие темные глаза, умный, проницательный взгляд; довольно бледное, несколько египетского типа лицо – чуть выступающие скулы, впалые щеки и полные яркие губы; беспокойные движения. Это была «полудева», каких немало в странах, где в вопросах пола царит «сухой закон». Гибкие руки, очень красивый овал лица, слишком плоская грудь. Она слишком жадно курила сигарету за сигаретой и, сидя с задумчиво-рассеянным видом, умело показывала красивую шею, прелестно очерченную щеку и подбородок. Зубы чуточку неправильные. Изящное ухо – точно хрупкая розовая раковина в темных водорослях волос. Икры и щиколотки (приметы весьма важные, они очень помогают определить нрав и темперамент женщины) по тогдашней моде скрывала длинная юбка; но обнаженные руки, опущенные вдоль бедер, были гибки, тонки в запястье, и в них было что-то чувственное. Джорджа очень влекла эта девушка. Видимо, и он ей тоже нравился. Миссис Лэмбертон чисто женским дьявольским чутьем это уловила и поднялась.

– Нет, Фрэнсис, не уходи! – воскликнула Элизабет. – Я только ради тебя и пришла, а тебя окружало столько поклонников, что мы почти и не поговорили.

– В самом деле, не уходите, – прибавил Джордж.

– Мне пора. Вы не представляете, как много обязанностей у хорошей жены и заботливой матери.

И она скользнула прочь, оставив их вдвоем.